Ирина Абрамовна Гендель, Гендиректор ООО "Химзавод"

Одни называют ее «железной стервой», другие «обаятельнейшей дурой». Работавшие когда-то с ней девушки рассказывали жуткие вещи о ее ревности, а молодые мужчины всячески намекали о высочайшей благосклонности к ним. Правда, через некоторое время и тех, и других она увольняла. Без выходного пособия. Что лишь рождало о ней очередные слухи...

Наверное, ни об одной бизнес-леди Тольятти не сложено столько мифов и баек, как о бывшем председателе Совета директоров ОАО «Фосфор» Ирине Гендель. Когда Ирина училась в десятом классе, она мечтала стать журналистом. Писать правду о жизни и разоблачать врагов Родины. И даже училась в школе молодого журналиста журфака МГУ. Однако жизнь и отец, который ее воспитывал после смерти матери, распорядились иначе.

Гендель поступила в Тольяттинский политтех, который в 80-х закончила практически вся будущая элита Автограда. Затем некоторое время работала у своего отца на заводе «Трансформатор», а через некоторое время, как и большинство будущих руководителей Тольятти, пошла по комсомольской линии. Но во время оценила всю дальнейшую бесперспективность пропагандисткой партийной машины и ушла в бизнес.

Именно здесь впервые проявились ее недюженные коммерческие таланты. Ирина Гендель могла делать деньги буквально из воздуха. Культурный центр «Натали», в котором будущая «фосфорная королева» трудилась в должности коммерческого директора, стал едва ли не первым прибыльным предприятием шоу-бизнеса в Тольятти. Говорят, что немалую роль в этом сыграл близкий друг семьи Гендель, Лев Гейман - совладелец почившего в бозе Лада-банка и вполне ныне процветающего Ипокомбанка. Правда, в мире шоу-бизнеса Гейман больше известен как отец певицы Линды, большой подруги Ирины Гендель.

Глядишь, так и возила бы она в Тольятти певцов и певичек, если бы однажды ее не познакомили с мужчиной, который в корне изменил ее жизнь.

Нет, это был не ее будущий муж и даже не тайный воздыхатель. Это был начальник одного из цехов завода «Куйбышевфосфор». Он рассказал молодой, но уже далеко не наивной девушке, что такое желтый фосфор, и с чем его не едят. «Из того разговора я четко уяснила две вещи: желтый фосфор - это основа жизни, а Куйбышевфосфор - предприятие-монополист, подобных которому в РФ нет», - позднее вспоминала Ирина Гендель в одном из своих интервью.

Так, после непродолжительного разговора с простым производственником и родилась будущая «гроза» самарских олигархов и бандитов - компания «А-текс». Изначально Ирина Гендель позиционировала свою фирму как трейдерскую, контролировавшую сбыт ОАО «Фосфор». Однако впоследствии Гендель удалось полностью взять под свой контроль управление заводом. Компания Гендель  полностью взяла под контроль снабжение и сбыт химзавода, оставляя на своих счетах значительную долю прибыли предприятия. Сама Гендель при этом заняла пост председателя Совета директоров предприятия. О том, как в период бушевавших в Тольятти бандитских войн ей удалось это осуществить и при этом остаться в живых, легенд сегодня ходит много. Но, очевидно, что правдивых среди них нет. Однозначно.

При этом, сама Ирина Гендель в одном из своих телевизионных выступлений как-то призналась, что не хочет «делать комплимент ОПГ».

- Но, столкнувшись в последнее время с правоохранительной и судебной системой РФ, - заявила тогда Ирина Гендель, - у меня начинает складываться впечатление, что в ОПГ понятия будут честнее на уровень. Я понимаю, что это очень серьезные заявления, но в последний год я была вынуждена прийти именно к такому выводу.

Как Ирина Гендель вела свой бизнес, и к чему это привело, сегодня знают все. Одни говорят, что в сложившихся условиях, она сделала все, что смогла. Другие обвиняют ее в развале химзавода. Но сама бизнес-леди твердо убеждена, что после развала СССР «Фосфор» был практически обречен. По одной простой причине. Основное сырье для производства - желтый фосфор - приходилось ввозить из-за границы. Из Казахстана, где практически все крупные месторождения в результате тамошней приватизации оказались в руках прямых конкурентов тольяттинцев.

Правда, к чести Ирины Гендель долгое время она не сдавалась. И даже пыталась запускать новые производства взамен гибнущих. Говорят, что на одну лишь рекламу стирального порошка со смешным зверьком на упаковке она потратила порядка 500 тысяч долларов. Но рекламщики где-то просчитались, и отечественное моющее средство так и не стало столь же популярным как всякие там проктеры вместе со всеми гэмблами. Естественно, что все они были уволены, а потом по городу стали расползаться грязные слухи о том, какая Гендель неблагодарная, жестокая и, вообще, жуткая стерва.

Самое интересное, что Ирина Гендель на эти оскорбительные высказывания отреагировала весьма своеобразно. В одном из тогдашних имиджевых интервью она просто честно призналась: «Да, пять лет назад я была стервой»...

Правда, на неприятности так спокойно реагировала она не всегда. Было у Гендель когда-то любимое место отдыха. Небольшой домик с садом недалеко от Ширяево. Но когда у «Фосфора» начались серьезные материальные проблемы и последовавшие за ними массовые увольнения рабочих, он неожиданно сгорел. Дотла.

Говорят, Ирина тогда искренне рыдала и обещала найти поджигателей. И даже по своей начальствующей привычке пыталась учить пожарных, как правильно спасать ее дом. В произошедшем винили многих. И врагов внешних, пытавшихся захватить завод. И врагов внутренних, недовольных жесткой политикой руководителя. Но все же многие сходились во мнении, что поджог - дело рук уволенных с «Фосфора» рабочих, так и не получивших расчета.

Тут стоит отметить, что постоянно бороться за свою собственность Ирине Гендель приходится уже на протяжении последних семи лет.

В 1999 году она с трудом отбила атаки на «Фосфор» со стороны влиятельнейшей в Тольятти группы компаний «АиП», контролируемой известными бизнесменами Вячеславом Сиговым и Александром Кузнецовым. Окончательную победу над противником Гендель  одержала только после поддержки, оказанной ей областными властями, и приобретения на аукционе 10% акций «Фосфора», ранее находившихся в госсобственности.

А уже через год в борьбу за него вступили владельцы компании «Химпроминдустрия» Виктор Тархов и Леонид Симановский, пытавшиеся создать общенациональный химический холдинг. Со своими оппонентами Ирине Гендель удалось справиться только в альянсе с АДС «Волгопромгаз». Однако все нити управления заводом своим союзникам она так и не отдала, несмотря на то, что предприятие, которым рулили менеджеры «А-Текса», уверенно катилось к финансовому кризису. Причиной стали в первую очередь сырьевые проблемы. Контроль над основным источником сырья, казахскими фосфорными рудниками, установили израильские бизнесмены Аркадий Гайдамак и Леви Леваев, объединившие свои активы в компанию «Казфосфат». Новые владельцы значительно подняли цену на свою продукцию, что автоматически сделало производство на "Фосфоре" нерентабельным. К тому же государство отказалось поддерживать оборонное направление на «Фосфоре», не желая предоставлять налоговые льготы и специальные тарифы на потребляемую электроэнергию. Открытые письма  Гендель  к президенту России не помогли «Фосфору» выправить ситуацию. Единственным выходом для "А-Текса" оставалась продажа «Фосфора», и  Ирина   Гендель  даже заявляла, что ею было подписано соответствующее соглашение с «Казфосфатом». Однако представители казахской стороны, когда ближе ознакомились с состоянием дел на «Фосфоре», отказались принимать участие в проекте.

В результате на обезглавленном предприятии началась процедура банкротства, а его главными кредиторами стали «Самараэнерго», ряд коммерческих банков и бюджеты различных уровней. Контроль над ликвидацией «Фосфора» взяли на себя менеджеры «Самараэнерго» и «Волгопромгаза», начав распродавать имущество предприятия для погашения накопленных долгов.

Первоначально Ирина Гендель также планировала принять участие в дележе активов «Фосфора», однако ее бывшие партнеры отказались допускать «А-Текс» к процессу, несмотря на то, что компания официально числилась кредитором предприятия. В ответ на это Гендель обвинила конкурсного управляющего заводом Вячеслава Гордеева в распродаже предприятия без учета мнения кредиторов и «исчезновении в неизвестном направлении» активов «Фосфора». Единственное, чего удалось добиться  Гендель, это установить контроль над инженерными сетями завода, которые сначала достались ей на правах аренды, а позднее были выкуплены на аукционе. Впрочем, эти инженерные сети были записаны уже не на «А-Текс», а на другую подконтрольную Гендель компанию, ООО «Химзавод».

Как оказалось впоследствии, этот шаг стал одной из самых больших коммерческих удач Ирины Гендель. Сегодня практически все площадки бывшего химического гиганта уже распроданы. Новые владельцы собираются развивать на них свой собственный бизнес, никак не связанный с желтым фосфором. Но все они теперь вынуждены платить «железной стерве» за использование канализации и прочих инженерно-коммунальных штучек.

Сегодня Ирина Гендель с юмором относится к своей «славе» в Тольятти: «Мне нужно было продать завод еще в 2000 году, когда он был на подъеме, вся продукция была востребована, и не было монополии на нужное нам сырье. В декабре 2001 года, когда я начала вести переговоры, было уже поздно.

Впрочем, я не уверена, что продай я завод в 2000 году, новый владелец его не остановил бы также в 2002. При любом раскладе «Фосфор» был обречен. Но очень хотелось верить в чудо! Чуда не произошло - а мне в награду остался имидж разрушительницы единственного фосфорного предприятия в России».

- С тех пор, как «Фосфор» упал, у меня началась новая насыщенная и совершенно органичная жизнь, - признается Ирина Гендель. - Я стала много читать, путешествовать и даже писать маленькие «рассказики». Я наконец-то поняла, что существует не только бизнес и, что жизнь кончится раньше, чем деньги. Так и мой папа говорил... От этого стало так тошно. Я даже ходила к психиатру.

Прихожу и говорю - доктор, похоже, у меня депрессия. Прогнал. Сказал, если бы у всех были такие депрессии, мы бы уже жили в другом мире и другой стране!

Имидж «разрушительницы» не позволяет самой успешной бизнес-леди Тольятти идти в политику. Впрочем, прекрасно понимая это, Гендель туда и не рвется.

- Я решила, что это не мое, - говорит она. - Мне достаточно политики в бизнесе. Я не вижу даже, к какой партии могла бы примкнуть. А если говорить об одномандатном округе, то какие шансы у меня могут быть, если СМИ создали однозначно негативный образ  Ирины   Гендель? Наверное, при соответствующем количестве денег можно было бы пройти, но Дума - это очень скучно. Я совершенно не понимаю ее функций и целей. Я не могу понять, какой продукт там люди производят.

Ирина Гендель не очень любит говорить, чем будет заниматься дальше. И не потому, что не знает. А потому, что ее кумир - Михаил Ходорковский. По крайней мере, об этом говорят хорошо знающие Ирину Абрамовну люди.
По этому поводу она любит цитировать книгу «Ходорковский. Узник Тишины». Особенно ту ее главу, где описывается, как в 2000 году Ходорковский решил отойти от дел: «Необходимо выполнить все, что обещал, закрыть свои черные дыры и уйти: «У меня лопнула скорлупа».

- Я очень хорошо понимаю, что имел в виду Ходорковский, - говорит Гендель. - В нашей стране просто невозможно вести большой бизнес, чтобы не лопнуло что-то внутри. Наверное, потому я и не хочу идти дальше.