Себя она называет изысканной жирафой. И действительно: загорелая, подтянутая, из украшений – скромный кулон – такой появилась Ирина Хакамада на презентации своей книги «Секс в большой политике». Ее творение можно скорее называть учебным пособием для делающих первые шаги  в политическую элиту современной России.  Откровения человека, на себе ощутившего все «прелести» Кремля, где пол, по мнению автора, играет далеко не последнюю роль. Какая она, женщина в большой политике?
Ирина Хакамада встретилась со студентами Университета Наяновой в Самаре и рассказала им о себе и своей книге:

- Рада, что представление моей книги происходит в таком замечательном месте как институт Наяновой. Дети здесь уникальные, система преподавания - тоже. Если бы по всей России была такая система образования, мы бы не мучились ни с политикой, ни с чем-то другим. Особенно меня поразило то, что вы любите хокку, что вы изучаете японский язык и каллиграфию. Я в последнее время тоже увлекаюсь каллиграфией. К своему стыду до сих пор не знаю японского языка. Отец у меня был коммунистом и принципиально не учил меня ему. Он любил Сталина и воспитывал меня в том же духе. Но из этого мало что получилось, получилось прямо противоположное.

- Ваша книга, что ждать от нее читателю?

- Книга у меня, это, фактически, очень симпатичный, с чувством юмора, но немножко прощальный жест. Я немножко прощаюсь с большой политикой, действительно в ней разочаровалась, считаю, что сегодняшнее поколение взрослых людей не способно сделать страну процветающей, культурной, уютной, человеческой. И надежды у меня на новое поколение, при чем даже не на тридцатилетних. Они уже испорчены системой и проблематичны. А весь расчет на совсем молодых, восемнадцатилетних. Но для этого надо успеть перенести свой опыт, свою идею свободного человека в нетривиальной форме. Книга состоит из очень коротких историй о том, что происходило со мной, какие я делала ошибки. В ней есть не только мой собственный опыт, но и замечания, какие существуют нравы в Кремле, Белом доме, как принимаются решения в парламенте и чем отличается эта процедура от Белого дома, каким образом становятся премьер-министрами. Как чиновничья атмосфера высушивает вашу душу.

- Если ваша книга явилась прощальным жестом с большой политикой, то как быть с президентской кампанией 2008 года? Вы собираетесь возвращаться?

- Я формирую альтернативную политику. Готова участвовать в парламентских выборах, но  только если объединятся все, начиная с Каспарова, Касьянова, Явлинского, Белых, забыв о Кремле и не борясь за проценты, повернутся к людям. Не хочу биться за то, чтобы стать ручной оппозицией в виде пятнадцати процентов в следующем парламенте. Мы это все уже проходили. Я поддерживаю Касьянова. По одной простой причине: на президентских выборах я получила четыре процента, согласно данным, если бы не подтасовывали – максимум шесть.

- А как вы оцениваете политические перспективы «Единой России»?

- У нее нет политических перспектив. У нее стопроцентная победа на выборах в силу бюрократических причин. У нас больше нет политики. У нас у власти класс бюрократии, соответственно, выборов нет.

-  Какой был отклик политиков на книгу?

- Откликов политиков не было. Они друг друга ненавидят. Если про них напишут хорошо, они думают – ну, ладно. Плохо – тем более, все равно.

- В одном из интервью о книге вы сказали, цитата: «я немножко раздеваю власть, я немножко показываю ее нижнее белье». Так какое же нижнее белье у власти?

- Помните, когда-то в Советском Союзе кто-то сделал выставку женского нижнего белья: такие огромные лифчики, жуткие трусы. Я это белье помню. У власти оно такое. И это ужасно.

- Созданный вами общественный фонд «Наш Выбор» собирается ли с кем-то объединяться?

- Да, партия входит в большое движение вместе с Касьяновым. Мы хотим объяснять людям, какие социальные реформы готовит им власть. Людей надо предупреждать, что будет, чтобы они могли хоть как-то сопротивляться. Чтобы руководители тех гражданских организаций, которые сопротивляются, обладали знанием, что с чиновником нужно профессионально говорить.

- В Латвии президентом становится женщина, в Америке большая часть депутатов – женщины, а у нас на весь парламент – три-четыре женщины. Это особенность русского менталитета?

- С одной стороны, это особенность русского характера. Девушкам очень хочется сделать карьеру, быть профессионалами, но женщины среднего и старшего поколения считают, что женщине нечего делать в политике, они ей не доверяют. И когда женщина занимает серьезные позиции, например, Матвиенко – в губернаторы Санкт-Петербурга, я была кандидатом в президенты РФ, очень часто за женщин не голосуют. Консервативное отношение. Если б мне не мешал пол, если б я была мужиком, и у меня были голубые глаза и мускулы, я может,
и президентом бы стала. Потому что народ голосует сердцем, а сердце у него ближе к русскому мужику.

- Из политической элиты кто наиболее сексуально привлекателен?

- Когда журналист вас спрашивает, кто самый сексуальный политик, всегда надо отвечать – президент. И все вопросы на этом заканчиваются. Сексуальность – это немножко тайна. Если бы политики были более сексуальными, значит, они были бы более чувственные, более добрые. Нужно, чтобы правительство состояло из ленивых сексуальных чиновников. Только ленивый чиновник хочет в пятницу вечером играть в гольф, а не сидеть
допоздна на заседании.

- На протяжении вашей политической карьеры имидж у вас менялся. Сначала он был очень строгим, а сейчас несколько смягчился. С чем это связано?

- Да, это так. Вообще, считается, что в развитии имиджа существует несколько этапов. Первый – вы позиционируетесь, делаете все, чтобы выделиться и быть непохожим. Люблю черный цвет. Как Лужков со своей кепкой, я старалась застолбить имидж «женщина в черном». На втором этапе встал вопрос о том, чтобы это узнавание превратить в доверие. Тут нужно меняться. Сейчас у меня более свободный стиль, потому что я немножко прощаюсь. А поскольку мы проиграли в выборах, и мы сегодня вне системы (моя концепция, что это наша ошибка), то и нечего «выпендриваться».

Рада Солнечная, United Volga
Фото  - Максим Васильев